Эмоциональное напряжение

Тициан столь великий художник, что изумление вызывает мнение Рескина, наиболее проницательного викторианского критика, будто его превзошел Тинторетто (1518-1594). Настоящее имя этого живописца Якопо Робусти, а прозвище «тинторетто» означает «маленький красильщик», потому что отец его был маляром. В таком маленьком городе, как Венеция, все художники друг друга знали, поэтому неудивительно, что Тинторетто, бывший лет на 30 младше Тициана, объявил о стремлении соединить в своих произведениях его колорит с рисунком Микеланджело.

Микеланджело высокомерно отказывался говорить о «рисунке» применительно к красочной венецианской живописи, где формы мягко, тонко порождаются светом. Но Тинторетто был едва ли не самым «упрямым» венецианцем, в том смысле, что писал с яростным вдохновением, стремительно набрасывая первые идеи и претворяя их в целое. Его страстный порыв очевиден — в полотнах все постоянно волнуется и грозит катастрофой.

Только гигантский талант способен сдерживать такое эмоциональное напряжение, покорять его, не лишив искренности, и все крупнейшие произведения Тинторетто поистине потрясают своей полной правдивостью и необычайной силой переживаний. Даже совсем раннее «Обращение Св. Павла», написанное двадцатилетним художником, поражает невиданной мощью воображения.

Почти все художники в драматической сцене обращения Св. Павла изображают момент, когда он, упав с коня и в страхе лежа на земле, получает божественное откровение. Но ни в одном другом варианте нет такой дикой сумятицы, как у Тинторетто.

Во всем видимом мире воцаряется полный хаос при вторжении божества в привычную жизнь. Справа во весь опор летит конь с всадником под развевающимися знаменами, слева ржет другой, вскинувшись на дыбы; его седок ошеломлен небесным сиянием.

Горы дыбятся, деревья гнутся, люди спотыкаются, падают, небеса темнеют от грозовых туч. Павел лежит в центре в тени своего упавшего скакуна. Но он не впал в панику, а отчаянно тянет руки, страстно моля о спасении. Многие самые впечатляющие композиции Тинторетто по-прежнему находятся в Венеции, в том числе «Тайная вечеря» в церкви Сан Джорджо Маджоре.

Это совершенно особая версия Тайной вечери — ужина, запечатлевшего момент Евхаристии (пресуществления Святых даров). Апостолы друг с другом почти не общаются; трудно даже отыскать Иуду, который обычно находится в центре внимания. Тинторетто интересует лишь предложение Святых даров, и, хотя вокруг этого чуда кипит жизнь, кругом вертятся кошки, собаки, суетятся слуги, ничто не имеет значения, кроме Христа и таинства Евхаристии.

Кажется, будто лишь Христос реален. Ангелы мерцают и тают в сиянии Его славы, человеческие фигуры обретают форму только в отблесках божественного света.

Здесь изображается не реальный момент, а священный тайный смысл. Пример позднего творчества Тинторетто — «Христос на море Галилейском» — полон невероятного эмоционального напряжения. Художник пишет неподвластную времени сцену противоборства.

Христос идет по бурным морским водам, призывая учеников. Призывно высится Его одинокая величественная фигура.

Апостолы — сбившаяся кучка испуганных рыбаков, одолеваемых разбушевавшимся морем, беспомощных под грозовым небом. Голос Иисуса освобождает их от безликого страха.

Петр радостно бросается в воду, не сводя глаз с Иисуса. Страшные рваные волны отделяют ученика от Учителя, но Тинторетто нисколько не сомневается в их встрече. Враждебные силы бессильны в присутствии Бога и не властны над теми, кто к нему стремится.

Лица Христа зрителю не видно, только едва различимый со спины профиль. Петр, не отрывающий взгляда от Христа, решается на прыжок, преисполнившись веры. Даже прелестная светская картина «Лето» полна весенней экстатической жизненной силы, свойственной произведениям Тинторетто и составляющей самую суть «бессмертного зерна», говоря словами английского священника и поэта-мистика XVII века Томаса Трейгерна.

Этот земной образ заставляет вспомнить третьего великого венецианского художника — Веронезе.